1
Далеко внизу, за обрывом, с рёвом бились об острые скалы волны. Разлетаясь с брызгами о скалу, они возвращались в синее море. Чайки тревожно кричали в вышине бескрайнего серо-синего неба, усеянного россыпями звёзд. Два глаза наблюдали за морем из самой гущи ночного неба. Эти две звезды Запада и Востока всегда начинали свой дозор, сразу, как только за горизонт закатывалось яркое солнце. Кроме шума моря и криков чаек пространство наполнял скрежет сосен и писк летучих мышей. Туман обволакивал тёмный лес, придавая ему угрожающий дремучий вид. Из плотного тумана проглядывали только шпили замка, возвышавшегося над обрывом. В окне одной из башен мерцал свет, разрывающий темноту. Этот замок принадлежал семье главнокомандующего элитными войсками Королевства Архангелов. У генерала Георгия и его жены Сильвии было две дочери. Но судьба капризничала по отношению к этой семье, выбрасывая постоянно несчастья на голову родителей. Старшая дочь, Хло, пропала в возрасте пятнадцати лет. Спустя пять лет дом покинула младшая дочь, Флай, ступившая на тропу воительницы.
За последние пару лет Флай впервые ночевала дома, а не в военных казармах или же в окопах. Лёжа на животе, она раскинула свои ослепительно-белоснежные крылья на кровати. Втягивая носом запах чисто выстиранной наволочки на подушке, она была полностью погружена в собственные мысли. Ей не было ещё даже двадцати пяти лет, а она чувствовала себя уже не просто старой, а древней. Усталость, накопленная за много лет, теперь преследовала её постоянно. А ведь всё началось с того самого момента, как она узнала о своей сущности.
Как-то раз Флай пришла из Университета в совершенно подавленном настроении. В очередной раз она стала предметом насмешек среди однокурсников из-за своих крыльев. Ещё со школы её частенько выводили из себя по этому поводу. В основном у архангелов оперение было серо-бурое или же другого птичьего окраса. Но абсолютно белоснежных крыльев, как у Флай, не было ни у кого. Светлое оперение было только у архангелов-альбиносов, но Флай явно не страдала альбинизмом. Так же светлый окрас мог быть, как следствие перенесённых в детстве сильнейших потрясений. И всё-таки окрас перьев Флай был уникальным, слишком белым. Такие крылья могли быть только у ангела. Но большинство отрицало само существование ангелов – умерших архангелов, возвращённых к жизни для исполнения своего Предназначения. Из-за этого молодую архангелку откровенно избегали и побаивались. Следственно, такие одиночки всегда становились изгоями.
Флай вышла раздражённой к ужину. На вопросы матери о случившемся она бормотала что-то невнятное. Она никогда не делилась с матерью о своих проблемах. И лишь однажды, в детстве, она рассказала матери о причине насмешек. Тогда Сильвия объяснила Флай, что, мол, когда та только родилась, была война, и произошёл несчастный случай, когда демоны добрались до их дома. Она сказала, что тогда Флай очень перепугалась, именно поэтому её оперение было такого белоснежного цвета. Флай была очень похожа на мать, такие же большие небесного цвета глаза, светлые волнистые волосы, тонкие и приятные черты лица. Кто бы мог подумать, что такая хрупкая девочка когда-нибудь сожмёт в руках меч и пойдёт проливать кровь на поле брани наравне с мужчинами. Быстро прожевав индейку с овощами и залпом выпив виноградный сок, она умчалась в свою комнату. Её отец часто подолгу пропадал на полигоне, домой приходил поздней ночью, а то и вообще не приходил. Особенно страшно было, когда он уходил в различные военные походы. Быть главнокомандующим самых сильных королевских войск было очень не просто. О Георгии ходили разные слухи, и все они сводились к одному, что он просто архангел с холодным взглядом и каменным, бесчувственным сердцем. Редкие подруги всегда спрашивали у Флай, как сильно он терроризирует семью. Но девушку всегда смущал этот вопрос. Отец дома никогда не проявлял своих командирских качеств. Пожалуй, единственной к кому отец был строг, это была Хло. И Флай никогда не могла понять, почему он так мягко относится к ней, а на её старшую сестру срывает злость при каждом случае. Архангел часто упрекала себя, но всегда винила именно отца в том, что Хло ушла из дома. Хотя сама она не могла похвастаться особой любовью к старшей сестре. И тоже получилось так, что Хло была такой же одиночкой, как Флай. Более того, её просто ненавидели. У архангелки был жестокий нрав и отчего-то озлобленный ум. А ещё она так же выделялась на всеобщем фоне. Её крылья были угольно чёрного цвета. Но в отличие от своей младшей сестры, её крылья стали такими не сразу. В десять лет среди её обычных серо-бурых перьев стали появляться тёмные, почти чёрные пёрышки. А к четырнадцати годам они стали полностью чёрными. Чернокрылые архангелы встречались и раньше. Но это явление было очень редким. А на фоне общей внешности девушки, в ней сразу же признали растущее зло. И когда Хло исчезла, многие вздохнули с облегчением. Порой, Флай казалось, что и Георгий поддержал общее мнение. Хотя он многие годы спустя прилагал все усилия, чтобы найти дочь. Сильвия, единственная яро защищавшая свою дочь, тогда, казалось, постарела сразу лет на десять, а в её светло-золотистых волосах проступила седина.
В тот день, изменивший судьбу Флай, Георгий вернулся домой за час до полуночи. Сильвия, чтобы не будить слуг, достала мужу остывший ужин. Весь этот вечер Флай не спала, а тихо плакала в подушку. Чувство несправедливости душило её. Наступила полночь. Архангелка вышла из своей комнаты, чтобы пойти умыться перед сном. И тут она столкнулась с отцом на лестнице. Георгий сразу заметил покрасневшие глаза дочери и спросил, что случилось. Архангел не сдержалась и выпалила отцу что-то грубое, а затем упомянула и о своих крыльях. Тут же на её крик подошла Сильвия.
- Мама, что же всё-таки произошло?! Почему у меня такие крылья? – сорвалась Флай уже на собственную мать. Архангелка бросила растерянный взгляд на мужа, затем, поёжившись, тихо ответила:
- Милая, пожалуйста, успокойся. Хочешь поговорить? Тогда пошли в гостиную и там всё обсудим.
Флай кивнула и направилась вверх по лестнице, ведущей в просторную гостиную. Георгий постоянно хмурил брови, нервно поглядывая, то на Сильвию, то куда-то поверх головы дочери. Сильвия старалась сохранять спокойствие, но было ясно видно, как она переживала. Поправив халат, она села на диван. Рядом с ней пристроился Георгий.
- Дочь, сядь, - мягко произнёс Георгий. Флай послушно села в кресло напротив. В комнате царил полумрак, близкий к полной темноте. Единственное что освещало помещение, была свеча, стоявшая на деревянном столике, стоявшим между креслом и диваном. Такое освещение позволяло разглядеть лишь лица собеседников и иногда крылья.
- Они все правы, - твёрдо произнёс Георгий.
- То есть? – переспросила Флай.
- Ты не архангел, ты ангел, - ответил архангел.
- Но как? – встрепенулась девушка. Ей пока ещё было ничего неясно и правда её откровенно страшила. Она тут же побледнела, чувствуя, как холодеют пальцы на руках.
- Ты знаешь, что когда ты родилась была Вторая Война со Злом. Архидьяволы снова вторглись на наши земли. Сам Ксантус пришёл в наш дом и похитил тебя. Думаю, догадываешься для чего. Он требовал, чтобы я задержал свои войска всего на полчаса от ущелья Пропавших Душ, - тут Георгий запнулся, облизал губы и продолжил, нервно сжав ладонь в кулак. – Но я не согласился.
Флай не могла вымолвить и слова, но, наконец, взяла себя в руки и выдавила:
- И что дальше?
- Он попытался убить тебя, используя какое-то своё проклятье, - с заметным трудом проговорил архангел. – И убил.
- Но Всевышний спас тебя! Когда мы уже сжимали в руках твой, казалось, труп, ты ожила. Нашей радости не было предела! – быстро продолжила за мужа Сильвия. – Флай, прости, что мы так долго не говорили тебе правду. Мы думали, что ты раньше задашься этим вопросом! Но ты так ничего и не спрашивала.
У Флай нервно дёрнулась щека, она безвольно осела в кресле.
- Значит, меня убил Ксантус, вечный враг рода архангелов, - медленно проговорила она.
- Флай, прости! Но я не мог поставить на карту жизни целого государства, - отчаянно произнёс Георгий.
- Я понимаю, - слабо произнесла архангелка. – Никто не виноват. Только Ксантус мог запросто бросить проклятие в младенца.
Затем она резко переменилась в лице, в её глазах сверкнула ярость и ненависть, а на губах появилась усмешка.
- Значит, у меня остаётся один путь, - медленно проговорила она, уткнувшись взглядом в дрожащее пламя свечи.
- Нет! Путей много! – тут же возразил её отец. – Ещё одна причина, почему мы не хотели тебе рассказывать об этом. Ты сильная девочка. И ты бы жила с постоянной злобой в сердце!
- Да? А может я бы привыкла… - снова как-то безжизненно сказала Флай, срываясь чуть ли не на шёпот.
- Нет, мы должны все жить в Свете. Злоба приведёт тебя только к Тьме. А гадов, совращённых ею, мои отряды убивают тысячами в год.
- И это мне говорит человек, на конце чьего меча висит не одна тысяча жизней, - так же медленно и полушёпотом произнесла ангел.
- Как ты смеешь! – не выдержал Георгий, резко вскочив с дивана. Он случайно задел крылом Сильвию. Женщина тихо ойкнула, но ничего не сказала. Теперь она только внимательно слушала. Но по ней было видно, что ещё чуть-чуть и она разрыдается.
- Прости, - ответила Флай. – А ты мне ещё что-то говоришь о злобе. НЕ злился бы на меня. Я ведь в шоке.
Архангел не нашёл, что сказать дочери. Но эти слова его тут успокоили и он сел обратно на диван.
- Дочь, с сегодняшнего дня ты знаешь правду. В этом нет ничего ужасного! Ты правильно сначала сказала, что никто не виноват. Хотя, конечно, здесь огромная вина лежит на мне, что я не смог защитить тогда вас с матерью. Прошу, прости. И ещё больше прошу, не таи злобу и ненависть. Ксантуса обязательно покарает Всевышний, и мы поможем ему при случае. Но ты ничего не сможешь сделать!
Флай встала с кресла, подошла к Сильвии и поцеловала её в лоб, потом обняла отца и пошла к лестнице.
- Я – ангел. У меня есть предназначение. Оно всё равно меня настигнет рано или поздно. А какое ещё может быть предназначение у девчонки, которую убил в младенчестве главный злодей во Вселенной в нашем времени? – произнесла Флай, остановившись. Затем она снова посмотрела на родителей, замерших на диване. – Папа, обещаю, что не буду злиться впустую. Я буду сразу мстить!
И ангел со всех ног понеслась в свою комнату. Она не слышала, как мать залилась слезами, уткнувшись в плечо мужу. А Георгий стал её утешать, прижав к себе и глядя в каменные стены, завешенные коврами, своим холодным и суровым взглядом. В тот вечер Флай больше уже ничего не касалось. И только тупая злость отдавала давящей болью в затылке. На следующий день она начала активное изучение истории Мировых Войн. А потом в её голове поселилась мысль, как стать полноправной воительницей.
